Кхм, простите. Можем ли нам секундочку внимания?
Плохой мальчик, читающий рэп, снова вернулся после нескольких лет тишины.
И на этот раз, он намерен взяться непосредственно за политику.
Когда в 1999 году Эминем дебютировал на MTV со своей композицией «My name is», казалось, что вся страна замерла, чтобы послушать его. Человек, называвший себя Slim Shady, был другим, особенным. И не важно, что он был белым рэпером, хотя это тоже сыграло свою роль. Повлияло то, как он ворвался на сцену с критического одобрения своего наставника Dr. Dre. Сказался, конечно, и его внешний вид: его короткие платиновые волосы выглядели так же дерзко, как и его смекалистая чванливость. А самое главное было то, что он мог позволить себе ругательства. Slim Shady LP — альбом, на котором появилась та песня, стал коммерческим хитом и получил премию «Грэмми».
По мере роста популярности Эминема в начале 2000-х годов, он заработал дурную репутацию за насмешки над современными поп-звездами: в его текстах засветились и Кристина Агилера, и Моби, и Бритни Спирс… Он также создал гротескный портрет одержимого фэна в своем хите 2000 года «Stan». Два года спустя, он наконец-то применил свой драматический талант с пользой в автобиографическом фильме «8 Миля», режиссером которого выступил Кертис Хэнсон. Экранизированная версия становления рэпера в Детройте стала чрезвычайно успешным открытием, а саундтрек к этому фильму «Lose Yourself» получил «Оскар» за оригинальную песню, что сделало Эминема первым хип-хоп исполнителем, получившим подобную награду.
Возможно, даже более примечательным, чем его публичные выходки, является его стремление полностью исчезнуть из центра внимания. Его борьба с депрессией и наркоманией держали его вне поля зрения в течение нескольких лет после выхода в 2004 году его альбома Encore, но уже в 2008 году он вернулся в студию, готовый противостоять своим демонам. Его работа над Relapse (2009) и, в большей степени, над Recovery (2010), показала нам уже более зрелого артиста, способного тщательно изучить свои недостатки и вырваться «из этой клетки». Особенно это видно в его сингле «Not Afraid».
Хотя он и продолжает управлять лейблом Shady Records, который он и его менеджер Пол Розенберг основали 18 лет назад, Эминем был практически не заметен после выхода в 2013 году его альбома The Marshall Mathers LP 2… Эта тишина продолжалась до октября этого года, когда «The Storm», его критика Дональда Трампа, была представлена на церемонии BET Hip-Hop Awards и которая сразу же заполонила все интернет-пространство. В то время, когда поп-музыкантам едва удавалось сделать протестную музыку, которая резонировала бы в массовом масштабе, Эминему и его среднему пальцу это удалось довольно легко. Эминем снова высказался громко и ясно. Как и в те времена, страна вновь замерла, чтобы послушать, что же скажет на этот раз неугомонный белый рэпер.
Сейчас Эминему 45. Он выпустил свой девятый студийный альбом Revival. До выхода альбома Эминем пообщался по телефону из своей студии в Детройте со своим давним другом и поклоником Элтоном Джоном. Ниже вашему вниманию представлена запись этого разговора.
Элтон Джон: Привет, Маршалл.
Эминем: Как поживаешь, сученыш?
Джон: Очень хорошо, ты старый ублюдок. Ты в Детройте?
Эминем: [смеется] Да.
Джон: Ты, должно быть, очень рад выходу своего нового альбома. Расскажи-ка мне немного о нем.
Эминем: Я работаю над ним уже больше года. Ты и сам прекрасно знаешь, каков это процесс – по мере того, как ты пишешь новые треки, некоторые из них становятся уже старыми, и ты избавляешься от них. Альбом называется Revival. Он — отражение того, где я нахожусь на данный момент в жизни. Мне кажется, что то, что я попытался сделать, — это было внести разнообразие. Я постарался сделать что-то одно для всех.
Джон: У тебя отлично получаются коллаборации. Мы впервые встретились на «Грэмми», когда ты попросил меня поучаствовать в создании «Stan». Это стало удивительным событием для меня, которое я никогда не забуду.
Эминем: Я тоже никогда не забуду это. Я еще тогда был на наркотиках.
Джон: Ты был под кайфом?
Эминем: О, конечно, мы встретились в тот период моей жизни, когда я принимал наркотики.
Джон: Я даже и не подозревал. Я был просто восхищен тобой и твоим исполнением, от которого у меня мурашки бегали по коже. Это было подобно тому, будто бы я впервые увидел Мика Джаггера. Ранее я не слышал такой рэп в живом исполнении, и это было невероятно. И когда в твой адрес посыпались комментарии касательно твоей гомофобии, я просто подумал: «Я не потерплю подобного. Это бред». Я должен был встать и защитить тебя. То выступление на «Грэмми» стало началом прекрасной дружбы, и я благодарен за это.
Эминем: Это взаимно. Это было безумное время для меня. Я не знаю, был ли я на самом деле на наркотиках, когда мы познакомились, но наше знакомство случилось в начале моей болезни.
Джон: Ты уже давно их не принимаешь.
Эминем: Да, уже как девять лет.
Джон: День твоего выздоровления записан в моем ежедневнике. Я так горжусь тобой. Я уже 27 лет, как не принимаю ничего. Согласись, когда ты с ними завязываешь, ты видишь мир вокруг тебя иначе. Это делает твою жизнь гораздо более управляемой. Кажется, что все изменилось. Я могу смело говорить об этом, разговаривая с тобой.
Эминем: Избавление от наркотиков заставило меня повзрослеть. Я чувствую, что все те годы я не эволюционировал как человек.
Джон: У меня такое же ощущение. Если мне пришлось пройти через это, чтобы оказаться там, где я сейчас, тогда я очень, очень благодарен за этот опыт. Но я просто не могу поверить, что я занимался подобным дерьмом. Ну ладно, расскажи мне о своей жизни. Сейчас каждый артист проводит уйму времени в Instagram или на Facebook, или делает селфи, или постоянно в новостях, но ты не такой. Ты живешь довольно простой жизнью. Ты не такой тщеславный. Люди думают, что знают все о тебе, но на самом деле они ничего о тебе не знают.
Эминем: Я много изучал Dre. Не знаю, может ты назовешь это мантрой или как-то еще, но он верил, что если ты никогда не уйдешь, то по тебе так никто и не будет скучать. И я понимаю, что некоторые люди воспринимают уход что-то вроде: «О-о, он сейчас не имеет никакой значимости». Но я чувствую, что если я не уйду, я просто устану сам от себя. Я никогда не хотел и не хочу быть в центре внимания.
Джон: Люди воспринимают тебя как агрессивно настроенного человека, особенно когда ты читаешь рэп. Но под этой агрессией, как мне кажется, скрывается застенчивый человек. Давай вернемся к истокам, к твоему альбому The Slim Shady LP. Кто в наибольшей степени повлиял на тебя в то время?
Эминем: Возможно это был Dre. Я помню свой первый раз, когда я полетел в Лос-Анджелес. Там в Interscope я встретил Dre и Джимми [Айовина]. Все выглядело настолько смешным и в то же время невероятным, чтобы походить на реальность. Когда вошел Dre, я даже не знаю, как описать свои эмоции. Это показалось чем-то сверхъестественным, ведь в моей жизни никогда не происходило ничего хорошего. Dre заселил меня в апартаменты в Oakwood, при этом он все оплатил. И все это ради того, чтобы я мог поработать с ним. Был период, когда я писал тексты по 48 часов подряд и засыпал в шесть утра. Я хотел быть готовым для Dre, потому что думал так: «Если я не готов к каждому аспекту этого процесса, то это то, что мне нужно».
Джон: То принятие и поощрение со стороны Dre, должно быть, значило целый мир для тебя. Для начинающего артиста очень важна подобная поддержка от кого-либо. Это спровоцировало твой успех, не так ли?
Эминем: Совершенно верно. В ту первую сессию в студии мы записали три или четыре песни за шесть часов. На любой бит, который он мне подбрасывал, мне нужно было выдать рифму или же что-то написать. А еще, с того дня он начал показывать мне вещи, которые я мог делать со своим голосом, и о которых я ранее даже и не подозревал. Мы записали песню под названием «Role Model» , и она звучала так: «Не хочешь ли ты вырасти, чтобы быть таким, как я?» И он просто продолжал: «Нет, сделай это еще раз. Еще». И я делал это снова и снова, пока, наконец, не закричу, и тогда он говорил: «Да-а-а, вот оно. Вот оно».
Джон: Вы все еще близки, верно?
Эминем: Да.
Джон: Ты не забываешь таких людей. Иногда это судьба — подобно тому, как я встретил Берни [Топина] совершенно случайно. Возвращаясь к тому, что ты сказал ранее об исчезновении. Это напоминает то, что когда-то сделали Prince, Спрингстин или Дилан. Но они никогда не исчезнут. Люди всегда будут заинтересованы в том, что они делают.
Эминем: Конечно. У каждого свои взлеты и падения. Мой путь не был идеальным. Я записал несколько альбомов, которыми, оглядываясь назад, я не могу сказать, что очень горжусь. Но в тоже время есть много других вещей, которыми я очень горжусь.
Джон: Это просто часть того, что ты артист; ты не можешь все время писать великие тексты. Потому что если бы ты это делал, то ты казался бы сверхчеловеком. Наша человеческая сторона состоит в именно том, что иногда мы терпим неудачу.
Эминем: Ты не всегда будешь создавать хиты. Поэтому, когда я записываю альбом, я пишу около 50 песен. Каждая песня, которую я записываю, должна быть лучше предыдущей. Если она не лучше, чем мой последний трек, который я сделал, я откладываю ее на пару месяцев. Затем она уходит на задний план, и тогда появляется другая песня. И тот забытый трек уже не появляется в альбоме.
Джон: Я всегда говорю людям: «Если вы не понимаете хип-хоп, вы просто должны увидеть, как он создается». Когда ты в студии, — а я видел, как записывался ты, Kanye West и A Tribe Called Quest, — то это уже совершенно другая игра. Я расстраиваюсь, когда люди принижают хип-хоп, потому что я, например, вижу в нем музыкальность. Эти дни, когда я слушаю хип-хоп, я слышу что ни на есть продакшн. Просто поразительно, насколько потрясающим он стал.
Эминем: В каждой песне должны работать все элементы. Во—первых, бит должен быть мощным. Все начинается с этого. Ты начинаешь с музыки, а затем появляются и идеи. Потом ты начинаешь думать о рифмах, ты их записываешь… Но иногда, это часто случается со мной, получается не очень, не так, как это было задумано в моей голове.
Джон: Это так неприятно, когда происходит подобное. Ненавижу!
Эминем: Да, потому что я погружаюсь в процесс, а потом, когда я слушаю запись уже без эмоций, я говорю: «О Боже, это же настоящий ужас».
Джон: Ты много слушаешь современного хип-хопа?
Эминем: Я слушаю почти все, что появляется.
Джон: Как ты думаешь, кто сейчас делает отличный хип-хоп?
Эминем: J. Cole. Трэвис Скотт. Кендрик делает отличную музыку. Мой друг Royce da 5’9″ — просто невероятный. Джойнер Лукас — действительно хорош. И еще Tech N9ne.
Джон: Мне тоже нравится, что он делает. Давай поговорим о «The Storm», который является примером того, как кто-то наконец-то слезает с задницы и начинает что-то говорить, и это резонирует по всему миру. То, что ты сказал, было в значительной степени то, что большинство музыкантов, как я полагаю, —помимо определенных артистов страны, —вероятно, думают сами. Ты, казалось, нуждался в том, чтобы вытащить это из своей головы.
Эминем: Это то, чем я на самом деле очень увлечен. Если я не увлечен, я не могу писать. Я не могу притворяться.
Джон: Позволь мне спросить: это был экспромт или же ты написал все это на бумаге, а потом заучил?
Эминем: Я написал это. Изначально я хотел пойти на церемонию BET Awards и исполнить на сцене акапеллу. Я пошел домой в тот же день и написал текст, но потом в последний момент планы поменялись, и мы сняли видео в Детройте.
Джон: Я думаю, что так даже получилось лучше.
Эминем: С одной стороны, мы пытались создать что-то наподобие треку «You’re Gonna Get Yours» c альбома Public Enemy. Я не знаю, уловил ли кто-нибудь этот намек или нет. Моей главной заботой было попытаться сделать точный посыл, а также запомнить все слова. Мне очень тяжело запоминать слова. Я всегда в процессе написания новой песни, поэтому попытки заучить что-то новое занимают время.
Джон: Люди, что были с тобой на съемочной площадке, слышали ли они текст прежде, чем вы начали снимать?
Эминем: Нет, никто не слышал.
Джон: Мне просто нужно это сказать. Я в Америке с 1970 года. И эта страна — мой второй дом. Но я никогда не ощущал такого разделения внутри страны, как сейчас. Я не думал, что может дойти до такого. И это разбивает мое сердце.
Эминем: Речь шла о том, чтобы иметь право противостоять угнетению. Я имею в виду, что именно за это сражались люди в армии. Они отдали свои жизни за эту страну: за то, чтобы у всех нас был голос, чтобы мы могли выступать против несправедливости и высказываться против того, что неправильно. Мы, артисты, не пытаемся не уважать военных, мы не пытаемся не уважать флаг, мы не пытаемся не уважать нашу страну. Мы просто пытаемся вам показать все то дерьмо, что происходит сейчас в нашей стране. У нас есть президент, которому на всех наплевать. Он не президент для всех нас, он — президент для некоторых из нас. Он знает, что делает.
Джон: Все, что он делает, он делает намеренно.
Эминем: Пока у него есть опора, ему все равно, что происходит в Америке. Но знаешь что? Нас больше чем их. Я все еще чувствую, что Америка — это лучшая страна для жизни. Это мое мнение. Да, у нас есть свои проблемы, мы должны работать над их разрешением, мы должны сделать нашу страну еще лучше.
Джон: Я знаю, что в этом году ты выступил на нескольких фестивалях. Ты собираешься организовать тур в поддержку нового альбома в следующем году?
Эминем: Я не уверен. Мы обычно делаем мини-туры.
Джон: Ты любишь гастролировать?
Эминем: Раньше это было тяжело. В начале моей карьеры, когда я был в форме, я делал два или три шоу в день. Это было тяжело, потому что ты начинаешь чувствовать, что у тебя нет личной жизни. Но на самом деле мне очень нравится гастролировать.
Джон: Да, самое тяжелое – это перелеты. И быть вдали от дома.
Эминем: Да. Это тоже очень тяжко.
Джон: Какой самый лучший совет ты когда-либо получал, и от кого он был?
Эминем: Я должен снова упомянуть Dre. Он дал мне пару дельных советов. Когда меня впервые подписали на Aftermath, у нас было много дискуссий касательно моего намерения привести мою группу D12 и сразу же начать с ними работать. Dre сказал: «Сперва ты должен построить свой дом, прежде чем впустить своих друзей». И это имело для меня большое значение. Ожидание того стоило. Потому что в итоге мы создали Shady Records и смогли подписать их. Он также говорил: «Что-то может быть в плохом вкусе до тех пор, пока это не плохой вкус».
Джон: Я не знаю Dre. Я встречался с ним раз или два. Он немного похож на Оби-Ван Кеноби, я прав?
Эминем: Да! Я только что вспомнил совет, который дал мне Рик Рубин. Мы говорили о песне или о чем-то таком, и он сказал: «Я не считаю себя достаточно умным, чтобы знать, что подумают люди. Поэтому я просто делаю то, что мне кажется правильным».
Джон: Выпуск песни — это как рождение ребенка. И когда люди предлагают внести какие-либо изменения, с которыми, может быть, я не согласен, например, изменить припев или поставить его где-то в другом месте, я очень злюсь. Но потом я все равно обдумываю эти предложения. Ведь нет смысла в других участниках твоей команды, если ты их не слушаешь. И это так бесит, но обычно они правы, понимаешь?
Эминем: О, это определенно про Пола.
Джон: Пола Розенберга?
Эминем: Да, про моего менеджера. Каждый раз, когда мы записываем альбом, у нас с ним разногласия. Иногда мы сходимся во мнениях, а иногда и нет. Хотя он обычно прав. Это просто безумно тяжело, когда ты тратишь столько времени на что—то. Написание и запись, закладка вокала, создание того самого хука, нужного ритма, что в итоге все звучит правильно… Ты провел целую неделю, пытаясь сделать, чтобы все звучало идеально, и тут кто-то приходит и начинает критиковать.
Джон: Тебе очень повезло, что у тебя есть такой человек, как Пол.
Эминем: Конечно, потому что, как я уже сказал, он обычно оказывается прав. Когда я впервые включил ему «Not Afraid», ему не очень понравилось. Потом, спустя пару дней, мы поговорили, и он сказал: «Думаешь, там нужен проигрыш?» На что я ответил: «Я знал, что ты скажешь это».
Джон: Хороший редактор — это самое ценное, что может иметь артист, потому что, как ты сказал, иногда мы почти близки к чему-то, но это не то самое. Я думаю что тот успех, что у тебя сейчас, это не только твой талант, но и те потрясающие люди вокруг тебя.
Эминем: Совершенно верно.
Джон: Когда выйдет этот альбом, люди захотят его услышать. Это дань твоему долголетию как артиста, твоему интеллекту, твоему музыкальному и лирическому блеску. Я так счастлив, что в этом мире есть ты, и я так горжусь тобой. Ты так много работал над собой, и никто не заслуживает этого больше, чем ты, Маршалл, и я бесконечно люблю тебя, слышишь меня?
Эминем: Спасибо, Элтон. Я тоже тебя люблю.
Элтон Джон – пятикратный лауреат премии «Грэмми». В ноябре он и его давний партнер-соавтор Берни Топин выпустили самую большую коллекцию хитов в честь 50-летия их союза.
